Сказка про солдата Тарабанова
Отслужил бравый солдат Тарабанов государеву службу полный срок и пришла пора заняться своей личной жизнью. А что делать, с чего начать не знает. Ни семьи, ни дома.
Вот и решил Тарабанов по стране своей странствовать, авось время покажет, где остепениться и, как говориться, корни бросить.
Ходил он, бродил, в разных местах побывал, много чего повидал, но вот однажды забрёл в такую глухомань, что сам не понял, как там очутился. Куда ни посмотрит, всюду дремучий лес, только небо вверху и видно. А вокруг мёртвая тишина. Ни птиц не слышно, ни сверчков с кузнечиками, такая жуть вокруг, как будто вымерло всё.
Хоть и мурашки по коже бегут, но солдат в отчаянье не впадает, продирается сквозь непролазные заросли и колючий кустарник. Не привык отступать, вот и прётся напролом, тем более и выбора то и нет.
Вот, наконец, выбрался он, на небольшую лесную полянку, глядь, а там дворец стоит. Смотрит солдат Тарабанов на дворец и диву даётся: что за волшебство, откуда здесь такой дворец роскошный взялся, как в сказке.
Только вот нет входа в этот дворец, нигде ни ворот, ни подъезда. Вокруг обошёл Тарабанов, сторожей нет, а войти нельзя.
Ну, солдат на то и солдат, чтобы пройти там, где хода нет.
Огляделся Тарабанов – видит, длинный шест валяется. Поднял он его и приставил к балкону.
«Держись брат Тарабанов, — сам себе говорит. — Где солдат не пропадал!».
Набрался смелости и полез по тому шесту на балкон. Влез, растворил стеклянные двери и пошёл по всем покоям. Идёт осторожно и по сторонам оглядывается. Только ни к чему это: везде пусто, тихо, нигде ни живой души.
Обошёл Тарабанов таким манером весь дворец, толкнул последнюю дверь, а там! – посреди большого зала круглый стол стоит, на столе двенадцать блюд с разными аппетитными кушаньями и двенадцать графинов с различными напитками.
Тут хочешь, не хочешь, ноги сами к столу понесли. Взял Тарабанов с каждого блюда по кусочку, отпил из каждого графина по глоточку. Поел, попил, а потом полез на печку, прилёг отдохнуть и ранец под голову подложил.
Но не успел задремать, как слышит – распахнулось окно, словно от ветра, и влетели одна за другой двенадцать лебёдушек. Ударились они об пол и стали красными девицами – одна другой лучше. Крылья свои возле печки сложили, уселись за стол кружочком и начали кушать. Каждая со своего блюда угощается и из своего графина отпивает.
И вдруг одна говорит:
— Послушайте, сестрицы, чует моё сердце, что неладно, здесь что-то. Кажется, из графина отпито и из блюда отпотчевано. Не иначе как был кто-то здесь.
— Полно тебе, сестрица, — говорят другие. – Завсегда тебе что-то кажется. Больше всех ты знаешь.
А Тарабанов видел, куда они крылышки свои сложили, высунулся тихонько и взял пару крыльев – как раз у той самой девицы, что почуяла неладное. Взял и спрятал. Поели-попили красавицы, побежали к печке и разобрали каждая свои крылышки. Все разобрали, только для одной крылышек не хватило.
Мечется она, во все углы заглядывает.
— Ах, сестрицы, говорит, — моих крылышек нет. Помогите мне крылышки найти.
А сёстры в ответ:
— Ты же у нас самая хитрая. То знаешь, чего никто не знает. От и ищи сама свои крылышки.
Ударились они об пол, превратились в белых лебёдушек и улетели в окно. Одиннадцать улетели, а двенадцатая осталась. Не улететь ей.
Плачет, вздыхает бедная:
— Где же мои крылышки?
Тут солдат выбрался из-за печки и говорит:
— А вот они, у меня твои крылья. Только, хоть проси, хоть плачь, ни за что не отдам тебе твои крылышки.
— Да как же я полечу без них?
— А зачем тебе улетать? Ты, я видел, хитра, да и я не прост, выходи за меня замуж, станем жить вместе.
Ну, она видит, что деваться некуда, да и солдат не плох собой и смекалистый, и согласилась.
Прежде чем покинуть дворец, повела она его в глубокий подвал, там открыла сундук, железом окованный, и говорит:
— Бери золота, сколько унести можешь, чтобы нам было на что жить первое время и хозяйство завести.
Солдат набил золотом полные карманы, потом повыкидывал из ранца всё своё имущество солдатское и набил золотом ранец доверху. Взвалил на спину, и пошли они вдвоём в путь дорогу.
Долго ли, коротко ли шли они, но вот пришли в столичный город, подыскали себе дом и расположились на житьё.
Живут-поживают, забот не знают.
В один день говорит солдату жена:
— Вот что, Тарабанов, деньги у нас, что вода текут, а назад не возвращаются. На тебе сто рублей, иди на базар и купи – как есть на всю сотню – разного шёлку. Буду ковры плести.
Пошёл Тарабанов. Накупил шёлку на все сто рублей. На все – да без гривенника. Гривенник себе на табачок припрятал.
Приходит домой, отдаёт покупку жене.
Она спрашивает:
— На все сто принёс?
— На все, говорит Тарабанов.
А жена ему:
— Ан, нет, муженёк мой. На все, да без гривенника, меня не проведёшь.
«Ишь какая, — думает Тарабанов, всю подноготную чует. Недаром сёстры про её хитрость говорили».
— На первый раз прощаю тебя, — жена говорит, а в следующий раз не лукавь.
И села ковры ткать. Вышила три распрекрасных ковра и послала мужа продавать.
Только вынес он ковры на базар, как один богатый торговец все три ковра разом сторговал и за каждый ковёр по три тысячи рублей выложил. Солдат доволен остался и купец рад.
У купца своя корысть была.
Во время большого праздника понёс он те ковры царю в подарок. «За такой подарок, — думает, не обойдёт меня царь своей милостью».
Царь как взглянул на те ковры, так и ахнул:
— Да какие же это руки золотые работали!
— А это, — отвечает торговец, — простая солдатская жена ковры вышивала.
— Быть не может! – говорит царь. – Где живёт? Я сам к ней поеду.
И на другой же день поехал к солдатской жене новую работу заказывать.
Приехал, увидел красавицу, да так и остолбенел. Про заказы и думать забыл. Одно у него в голове осталось: как бы от солдата избавиться, а его красавицу в жёны себе взять.
Вернулся он к себе во дворец и сразу вызвал своего генерала.
— Ты, — говорит, военному искусству обучен, выдумай, как извести солдата. Выдумаешь – награжу тебя и орденами, и чинами, и золотом. Не выдумаешь – в солдаты разжалую.
— Ваше величество! Да тут и думать нечего! – говорит генерал. – Задайте ему трудную работу: пусть достанет вам Сауру-слугу. Давеча на базаре про этого Сауру разные байки-сказки рассказывали. Уж такой он слуга, этот Саура, — лучше не выдумаешь. Что ни прикажешь, всё вмиг сделает. И будто в кармане поместиться может. А живёт на краю света. Одно слово – сказка! Пусть-ка ваш солдат за этой сказкой по свету побегает. А всё равно вернётся без Сауры. Вот мы с него голову и снимем.
— Это ты хорошо придумал, — говорит царь.
И приказал послать за солдатом.
Привели его во дворец.
Царь говорит:
— Неразумная ты голова, Тарабанов. Что же ты по базарам, да по рынкам расхаживаешь и болтаешь, что Сауру-слугу достать для тебя сущий пустяк? Что же ты сначала ко мне не пришёл? От царя батюшки такое дело утаил? Ведь двери моего дворца ни от кого не заперты. Всех я готов выслушать.
Тарабанов слушает и глазами хлопает, понять не может, про какого-такого Сауру речь идёт.
— Ваше величество, — говорит, — мне такого хвастовства и на ум не приходило. Я и в жизни не слышал ни про какого Сауру.
— Ну, ну, брат Тарабанов, — говорит царь. – Что же ты отпираться вздумал! Отправляйся-ка ты на край света и приведи мне этого Сауру-слугу. Не добудешь – прикажу казнить тебя мучительной смертью.
А генерал уже командует:
— Левое плечо вперёд! Шагом марш!
Вернулся Тарабанов к жене и поведал о своём горе.
— Это горе – не горе! – говорит жена.
Сняла она со своей руки колечко и ему даёт.
— На, — говорит, — возьми. Бросишь его перед собой и, куда оно покатится, туда и ты ступай – ничего и никого не бойся.
Наставила его на ум на разум и отправила в дорогу.
Катится колечко, катится, не день и не два, — край света не ближний свет, — а за колечком солдат идет.
Докатилось колечко до избушки, вспрыгнуло на крыльцо. И солдат за ним. Колечко в дверь – и солдат в дверь. Колечко под печку и солдат туда же. Сидит дожидается, что будет.
Вдруг стукнула дверь и входит в избушку старичок – сам с ноготь, борода с локоть. Сел за стол да как закричит:
— Эй, Саура! Покорми меня!
И только сказал, в ту же минуту перед ним стоит бык печёный, в боку нож точёный, рядом чеснок толчёный и сороковая бочка квасу тут же.
А самого Сауры – не видать.
Старичок – сам с ноготь, борода с локоть – схватил нож точёный, мясо режет, в чеснок помакивает, кушает да нахваливает. Обглодал бычка до самой последней косточки, выпил до дна бочку кваса, бородой утёрся и говорит:
— Благодарю, Саура, за отличное твоё кушанье, вот только маловато. Смотри, через три года опять к тебе наведаюсь. Жди и будь готов!
Попрощался и ушёл.
Тут солдат выбрался из-под печки.
«Дай, — думает, и я позову этого Сауру».
Принял бравый вид и тоже – как крикнет:
— Эй, Саура! Иди сюда!
— А я здесь, служивый! – откликнулся голос.
А самого Сауры не видать.
— Не покормишь ли, брат, и меня? – спрашивает солдат.
— Отчего же не покормить? Покормлю, — говорит Саура. – Садись за стол.
И тотчас подал ему жареного бычка и сороковую бочку кваса.
— Что ты, Саура, — говорит солдат, мне этого и за целый год не съесть и не выпить.
— А я тебе помогу!
— Сделай одолжение!
Поели они. Каждый свою меру съел и выпил.
— Слушай, Саура, — говорит солдат, не пойдёшь ли ко мне служить?
— Ну, ежели возьмёшь, — то я с удововольствием. Надоел мне мой старик. Такой обжора, никак его досыта не употчуешь.
— Ну, значит, по рукам, говорит солдат. Полезай в карман.
— А я, служивый, давно уже там сижу!
Вышел Тарабанов из избушки, бросил под ноги колечко, и покатилось оно в обратный путь.
Долго ли, коротко ли – пришёл солдат домой. Отдохнул малость с дороги и к царю.
— Ты что же один явился? А? – говорит царь, а сам рад радёшенек. Я за чем тебя посылал? Где Саура-слуга?
— А я здесь, царь-батюшка, — откликнулся Саура.
Царя так и передёрнуло.
— Да где здесь?
— А у тебя в кармане. Может, прикажешь что? Поесть или выпить?
— Когда захочу, тогда и прикажу, — говорит царь. – Сиди да помалкивай.
А солдату только рукой махнул: ступай, мол, прочь.
Потом позвал своего генерала.
— Слыхал? – сурово так спрашивает. – Видал? Вот ты говорил, и думать тут нечего. А думать есть о чём. Говорил, сказки это и байки. А солдат и сам пришёл, и Сауру привёл. Что теперь делать прикажешь? Как от солдата избавиться?
Генерал только в затылке чешет. А потом говорит:
— Ваше величество, для этого солдата можно найти службу потруднее. Прикажите ему на тот свет пойти, проведать вашего покойного батюшку. Уж тут-то – дело верное – ему не вывернуться.
Понравилось это царю. Послал он за Тарабановым своего посыльного.
— Чтобы сей же миг ко мне явился!
Поскакал посыльный.
— Эй, солдатик, одевайся, царь тебя во дворец требует!
Тарабанов шинель почистил, пуговицы надраил – и во дворец.
Пришёл, а царь сидит – брови нахмурил, глаза злющие. И генерал тут же.
Спрашивает царь:
— Ты что же, Тарабанов, службу солдатскую не знаешь?
— Виноват, ваше величество!
— Виноват, виноват… Мне ведь из твоей вины шубу-то не сшить. А в чём виноват, знаешь?
— Виноват, ваше величество! А в чём виноват, не имею чести знать.
— А вот я знаю, — царь говорит. – Ты что же по базарам и площадям ходишь, по всем сторонам хвастаешь, что можешь на тот свет сходить, моего покойного батюшку повидать, а мне – ни слова не говоришь? Почему мне не доложился? Царь я тебе или не царь?
— Помилуй, царь батюшка, — говорит Тарабанов, — такого хвастовства мне и в голову не приходило, чтобы на тот свет живым дойти. Кроме смерти, другой дороги туда не знаю, не ведаю.
— Ты эту песенку оставь, — говорит царь. – Про Сауру-слугу тот же разговор был. А ведь нашёл, а ведь достал! Так что вот тебе мой приказ: отправляйся на тот свет, узнай, как мой покойный батюшка живёт-поживает, не нужно ли ему чего, и мне доложи. А не выполнишь приказ – прощайся с жизнью. Да запомни: я шутить не люблю.
Воротился Тарабанов домой темнее тучи. И Живой ещё, а с жизнью уже прощается.
Спрашивает его жёнушка:
— Что приуныл, любезный друг? Открой мне правду.
Он и рассказал ей всё п порядку.
— Не печалься, — говорит жена. – Ложись-ка спать, утро вечера мудренее.
На другой день с самого утра, как только проснулся Тарабанов, жена ему говорит:
— Ступай к царю и проси себе в попутчики того самого генерала, что царю на тебя наговаривает.
Пошёл Тарабанов. Просит царя:
— Царь батюшка, отправьте со мной генерала вашего в попутчики. Пусть он сам лично убедиться, что я на том свете был и родителя вашего повидал. Пусть своими глазами увидит, что без обмана всё было.
— Это ты неплохо придумал, — говорит царь. – Отправляйся домой, собирайся в дорогу. Я генерала домой к тебе пришлю.
Тарабанов домой зашагал.
А царь генерала своего любимого к себе потребовал и говорит ему:
— Отправляйся, — говорит, — и ты с солдатиком. А то ему одному верить никак нельзя. За ним глаз да глаз нужен.
Генерал струхнул малость, да делать нечего: Царского слова не ослушаешься. Приказал он заложить четвернёй дорожную коляску и отправился на квартиру к солдату.
Вошёл в дом и спрашивает:
— Ну, готов, что ли? Собрался?
— Так точно, готов, ваше превосходительство. Только ещё не собрался. Да солдатские сборы быстрые.
Набил Тарабанов полный ранец сухарей, налил воды в бадейку, попрощался с любимой женой, взял у неё колечко и говорит:
— Теперь и в путь-дорогу можно!
Вышли они во двор, а у крыльца коляска стоит.
— Это кому ж? – Тарабанов спрашивает.
— Как кому? Нам с тобой, говорит генерал.
— Э, нет, ваше превосходительство, — говорит солдат. – Коляска нам не потребуется. На тот свет пешком ходят. Засмеют нас на том свете с коляской.
Бросил он под ноги колечко, колечко катится, а за кольцом солдат идёт, а за солдатом генерал тащится.
Путь неблизкий. Тарабанов кушать захочет, достанет сухарик из ранца, обмокнёт в воде и кушает. А попутчик его только смотрит, да зубами пощёлкивает. Коли даст ему солдат сухарик – ладно, а не даст – так идти приходится.
Близко ли, далёко ли, скоро ли, коротко ли – докатилось колечко до глубокого-преглубокого оврага и вниз покатилось, да быстро так! Солдат за ним, где бегом, где вприпрыжку, а за солдатом генерал трусцой бежит, еле поспевает.
Докатилось колечко до самого дна оврага и остановилось.
Всё, значит. На тот свет приехали.
Солдат с генералом прямо на землю плюхнулись – дух перевести.
Не успели отдышаться, глядь – мимо них на старичке почтенном два чёрта дрова везут. Воз бльшущий, такой и лощадь не сдвинет. А они, черти, ещё подгоняют возчика плетьми – один с правого боку, другой с левого.
— Но-но! – покрикивают. – Шевелись живее!
Солдат смотрит – глазам не верит.
— Ваше превосходительство, — говорит генералу, — да никак это старый царь?
— Он самый, — говорит генерал.
Тут солдат вскочил и кричит чертям:
— Эй, господа нечистые, постойте! Подождите! Черти подняли рогатые головы и спрашивают:
— Чего тебе?
— Высвободите мне этого покойника хоть на малое время. Разговор у меня к нему есть.
— Ишь что выдумал! Есть когда время разговоры разговаривать. Пока ты с ним будешь тары-бары разводить, у нас в пекле, пожалуй, огонь погаснет. Может, прикажешь самим дрова возить?
— Да зачем самим? – говорит солдат. – Вот возьмите у меня свежего человека на смену. И на генерала показывает.
Черти мигом отпрягли старого царя, на его место заложили в телегу генерала и давай его с двух сторон нахлёстывать. Тот гнётся, но везёт.
А покойный царь рад передохнуть. Присел на пенёчек и спрашивает солдата:
— Ну, говори, — зачем пожаловал? Что у вас там стряслось?
— Да ничего такого особого, — говорит Тарабанов. – Наш царь, а ваш сынок, приказал поклон вам передать да разузнать про ваше житьё-бытьё.
— Эх, братец, — говорит покойный царь. – Плохое моё житьё. Сам видел. Замучили меня черти, до костей спину и бока простегали. Ты передай сынку моему, чтобы потише он был, чтобы не обижал простой народ, не то будут на нём черти дрова в пекло возить, как на мне возят.
Только успели они разговор покончить, как черти назад едут.
Генерал в упряжке едва держится.
А черти кричат:
— Эй, служивый, дай нам на этой свежей лошадке ещё разок съездить!
Генерал так и взмолился:
— Смилуйся, Тарабанов, освободи, пока жив.
Ну, солдат и смилостивился.
— Нам задерживаться нельзя, — говорит. – Обойдётесь своими работничками.
Забрал он у чертей генерала, и отправились они в обратный путь. Впереди колечко катится, за колечком солдат идёт, а за солдатом генерал ковыляет.
Выбрались с того света на наш свет – и прямо во дворец.
Тарабанов каблуками щёлкнул, руки по швам и рапортует:
— Честь имею доложить: на том свете побывал, приказ выполнил.
А царь не верит.
— Не может того быть! Как же ты с того света мог вернуться?
— Как приказано, так и вернулся. Приказ для солдата святое дело. Да вы генерала вашего спросите.
Царь к генералу:
— А не врёт?
— Не врёт, говорит генерал. – Были. – А про то, как его черти отделали, умалчивает.
— Ваше величество, — говорит Тарабанов, — ежели у вас сомнение есть, я и вас могу на тот свет сопроводить.
— Ну ты! Не очень-то!.. Говори да не заговаривайся, — прикрикнул царь. – Рассказывай, как батюшку моего нашёл, как он здравствует, да что мне передавал.
— Батюшку вашего я нашёл не очень-то как, и житьё у него не больно хорошее. С позволения сказать, черти на нём дрова возят. А вам батюшка наказывал передать, чтобы не обижали вы простой народ, а то не пришлось бы вам у чертей в подручных бегать.
— Да как ты смеешь?.. Да я тебя… Да ты мне… — Раскричался царь, ногами затопал, от злости чуть не лопается.
Так ведь и лопнул на самом деле.
— Видать, сам, без провожатого на тот свет отправился, — говорит Тарабанов. – Ох, не миновать ему пекла!
Отдал честь, как положено, левое плечо вперёд и пошёл себе домой.
Очень интересная сказка. Прочёл с огромным удовольствием.
Сказка хороша, а мораль полезна для всех: не обижай других и на тебе никто не отыграется. Жаль, что таких поучительных сказок создано много, а результат ничтожно мал.
Сюжет хоть и не новый, но сказка хорошая. Переведена на новый лад. Четко просматривается добро и находчивость русского солдата. Хотя есть и плагиат)). Ну а куда ж без него))). Поучительно, наглядно и весело.